Часть первая. Древнеегипетская скульптура

Значение скульптуры в Древнем Египте

До сих пор еще иногда можно встретить мнение, что почти вся скульптура в Древнем Египте была скрыта во мраке гробниц или в молельнях храмов и поэтому не занимала особого места в жизни общества. На самом деле это было не так, и хотя подавляющее большинство статуй действительно имело религиозное назначение, тем не менее многие были доступны для обозрения и играли большую роль в жизни египтян, отражая различные стороны этой жизни и в свою очередь воздействуя на нее.

Египет почти не знал зодчества без скульптуры. Приближаясь к любому крупному городу, еще с Нила можно было видеть статуи; они декорировали фасады храмов, обрамляли ведшие к ним дороги. Святилища и дворцы полны скульптурами: статуи богов и царей размещались в портиках дворов, около колонн гипостилей.

Подобные памятники но глубине связывавшихся с ними религиозно-культовых представлений отличались от изваяний, находившихся в молельнях: последние были непосредственными объектами ритуалов, первые же, сохраняя определенное религиозное значение, в то же время, бесспорно, использовались зодчими как один из основных декоративных элементов. Выбор типа фигур (разумеется, в пределах, обусловленных ритуалом), равно как и таких материалов, сочетание которых давало бы желаемый красочный эффект, во многом способствовал общему впечатлению от здания и, разумеется, зависел от зодчих. Так, зодчий Бекенхонсу (XII в. до н. э.) поставил в Луксоре перед пилоном Рамсеса II шесть гигантских скульптур фараона, разместив их так, что два колосса из черного гранита, изображавшие царя сидящим, находились по краям и хорошо оттеняли красный полированный гранит центральных стоящих фигур.

Во дворах храмов можно было видеть и много статуй частных лиц. Хотя они помещались туда с религиозными целями, тем не менее в надписях на этих скульптурах наряду с молитвами отчетливо проступает желание изображенного человека прославить свою деятельность, похвалиться высоким положением. Таким образом, дворы египетских храмов были своеобразными портретными галереями виднейших людей своего времени - везиров, полководцев, зодчих, верховных жрецов, биографии которых можно было прочитать на их статуях. Египтянин справедливо называл изображавшую его скульптуру "своим наследием на земле, воспоминанием о себе в некрополе..."³⁴.

³⁴ (Urk, IV, 1032.)

Установка новой крупной скульптуры была важным событием в жизни города. Когда в конце XX в. до н. э. была создана колоссальная статуя правителя Заячьего нома³⁵ Тхутихотепа, огромные толпы населения области вышли встречать и перевозить этот великолепный памятник, высеченный из цельной глыбы алебастра и достигавший 6,5 м в высоту. "Мое сердце радовалось, - весь мой город собрался, ликуя. Старик там опирался на ребенка, сильные [шли] вместе со слабыми"³⁶, - пишет Тхутихотеп в своей автобиографии, сохранившейся на стене его гробницы. Тут же изображено и само торжественное шествие: центральное место занимает гигантский монолит, укрепленный в лесах на салазках, которые везут четыре отряда людей - жители восточной и западной частей области, жрецы, молодые воины. Все они поют соответствующие песни, навстречу статуе несут жертвы. Позади памятника идет сам номарх Тхутихотеп, его сыновья и приближенные, среди которых видное место занимает по праву создатель статуи - скульптор Сеп, сын Нахтанха³⁷.

³⁵ (Ном - область.)

³⁶ (Надпись на стене в гробнице № 2 в Эль-Берше. P. Newberry and Fr. L. Griffith, El Bersheh, v. I, London, 1895, pl. XIII, lines 4-5.)

³⁷ (Матье, Искусство, илл. 76.)

Скульптура могла подчас служить и своеобразной политической агитацией. Так, когда один из крупнейших фараонов-завоевателей, Сенусерт III (XIX в. до н. э.), присоединил к Египту большую территорию в Нубии, он поставил на новой границе свою статую. Рядом была водружена стела, в надписи на которой фараон, изложив итоги походов, обращался к своим преемникам со следующими словами: "Я утвердил мою границу к югу от отцовской. Воистину, тот трус, кто побежден на своей границе!.. И вот мое величество приказало воздвигнуть статую моего величества на этой границе, которую мое величество установило... чтобы вы процветали благодаря ей и чтобы вы сражались за нее"³⁸.

³⁸ (LD, II, 136 L.)

Но особенно важна была роль скульптуры как выразителя различных идеологических течений. В условиях древневосточного общества эти течения принимали религиозно-философскую оболочку, и естественно поэтому, что именно памятники религиозного же назначения постоянно и умело использовались для пропаганды того или иного учения, за которыми всегда отчетливо ощущаются соответственные политические и социальные силы.

Так, когда в начале XIV в. до н. э. фараон Аменхотеп IV- Эхнатон в борьбе с возросшим влиянием фиванского жречества пошел на разрыв с ним и, объявив существовавшие культы ложными, провозгласил новое божество - Атона, то в числе первых мероприятий фараона было запрещение традиционной трактовки образа царя, издревле совпадавшего с обликами богов, и введение нового стиля, резко противоречившего прежним канонам³⁹.

³⁹ (Матье, Искусство, стр. 306, сл.)

Разительным стилистическим контрастом с фиванскими памятниками XIII в. до н. э. явились скульптуры царей и богов, созданные на Севере Египта и отразившие культы и учения Севера, выдвигавшиеся в политических целях Рамсесом II в его борьбе с фиванским жречеством⁴⁰.

⁴⁰ (Матье, Искусство, стр. 473-477.)

Таким образом, мы видим, насколько разнообразна и существенна была роль скульптуры в жизни древних египтян. Следует учитывать, что в свою очередь по функциям были разнородны и статуи, имевшие узкоритуальное назначение: заупокойные скульптуры в гробницах и изображения богов в молельнях, в глубине храмов. Все они отвечали иным задачам, чем описанные выше памятники, и создававшим их мастерам надо было искать различные решения, порой диаметрально противоположные по художественным формам.