2. Династический Каир

Когда я впервые прочитал в известном "Руководстве" по египетской религии Адольфа Эрмана, что периметр самой большой из трех пирамид равен лондонской площади Линкольнс-инн-Филдс, я не поверил. Придя на это место, я убедился в правильности его утверждения. Он не ошибся. Пирамида точно заняла бы эту площадь.

Позднее я стал у подножия большой пирамиды (Хуфу) и пытался представить ее окруженной конторами лондонских адвокатов и нотариусов, но ничего не получилось - уж слишком различны и масштабы и вся обстановка. Пирамида не терпит сравнений, она уникальна и поражает воображение. Когда Наполеон увидел великую пирамиду, он сразу же в уме подсчитал, что из двух с половиной миллионов ее каменных глыб можно было бы построить стену вокруг Франции высотой в три метра. Из множества надписей, покрывавших тогда пирамиды, Геродот приводит одну, которая упоминала огромные суммы денег, истраченных на лук и чеснок для рабочих. Вся серьезная литература о пирамидах изобилует такими примерами: каждому хочется почему-то приблизить эти пирамиды к обычным земным масштабам.

Но если вы захотите обнаружить древнюю связь пирамид с Каиром, вы невольно сделаете иные выводы.

В ноябре 1966 года я стоял у подножия второй пирамиды (Хефрена) с д-ром Ахмадом ас-Санадили, египтологом из Каирского университета. Мы размышляли о том, как выглядел Каир и его окрестности пять тысяч лет назад. Ас-Санадили сказал, что, по его мнению, он был таким же, как и сейчас.

- Уберите телеграфные столбы и многоэтажные здания, а все остальное: пашни, пальмовые рощи, каналы, птицы и люди - выглядело так же и в те времена, когда Хуфу приезжал сюда из Мемфиса проверять, как идет строительство его пирамиды.

Не нужно обладать богатым воображением, чтобы, сидя на каменном выступе пирамиды № 2, мысленно населить район Каира крестьянами, лодочниками (с их лодками длиной в 50 метров), поварами, ремесленниками, каменщиками, знатью, жрецами, а также быками, собаками и кошками, существовавшими здесь пять с половиной тысяч лет назад. Каир представлял собой большое земледельческое хозяйство, которое снабжало строительство пирамид овощами. Лук, чеснок и редиска - это все, что правительство давало за свой счет строителям пирамид.

Можно предположить (с этим согласен ас-Санадили, хотя определенных доказательств нет), что район Каира был тогда королевским поместьем, за счет доходов которого фараон содержал храмы своей пирамиды. Вся земля Египта принадлежала фараону, и его поместье поставляло в основном продовольствие для строителей пирамид и королевских амбаров. Что выращивали на этих полях до возникновения Каира? Древние египтяне, как и современные, ели много овощей (и употребляли большое количество слабительных средств!), но главными культурами были: горох, бобы, огурцы, дыни, лук порей, финики и редиска. Были еще два продукта (возможно, они первыми появились в долине Нила), которые на протяжении десятков тысячелетий составляли основу пищи бедного крестьянина, - это корни лотоса и папируса. Свитки папируса были когда-то главной статьей египетского экспорта. Благодаря наличию дешевого папируса античному миру удалось сохранить письменные памятники своей истории, деловых связей, дипломатии, искусства и литературы. Когда появилась бумага, позднее попавшая также в Египет, Грецию и Рим, папирус исчез. Его, как и лотос, больше не выращивали и не ели. Сейчас бедный египтянин питается особым видом фасоли, именуемой "фуль".

На полях у Нила все растет необыкновенно быстро и пышно. Но земледелец работал на поле всю жизнь, изо дня в день, с зари до темна, и все же оставался полуголодным. За тысячи лет до возникновения пирамид и в последующие века нильский ил позволял зажиточным фермерам собирать ежегодно по два и даже три обильных урожая. Нил так же плодороден и ныне, но крестьянин по-прежнему беден, хотя сейчас и не так, как в древности.

Рядом с королевским поместьем вблизи пирамид существовал сравнительно большой временного типа город. В течение 25 или 30 лет сотни тысяч людей тесали и шлифовали здесь огромные каменные глыбы, а затем укладывали их одну на другую. На холме у пирамид есть невзрачный танцевальный клуб "Стереоклаб", а рядом с ним руины жилых домов строителей пирамид. Сидя как-то ночью на этом песчаном холме, я гадал, зачем понадобилось фараону строить крепость для своей души на таком сухом и пустынном плато. Почему бы было не построить ее к северу, в дельте, или к югу, где долина расширяется?

Ответ имеет даже теперь большое значение для Каира. У Хуфу было два королевства - Красное королевство на севере и Белое королевство на юге, причем он, как "господин двух земель", олицетворял их единство. Именно поэтому он хотел замуровать свою душу на вечные времена где-нибудь на линии, разделявшей два королевства. Эта линия проходила здесь на плато.

Сегодняшний Каир стоит на той же границе двух королевств, ныне именуемых Верхним и Нижним Египтом. Так же, как Хуфу в древнем королевстве, Каир, столица двух столь несходных частей Египта, сегодня олицетворяет государственное единство.

И все же, почему именно здесь? Почему не ближе к реке? Небольшое сухое плато и есть ответ на этот вопрос: потому что оно сухое и на нем находится неограниченный запас строительного камня. Кроме того, плато расположено к западу от реки, а запад принадлежал мертвым - здесь и полагалось хоронить королей. Почти все камни для внутренней части пирамид добыты на песчаном плато, а камни для полированной поверхности пирамид доставляли во время разлива Нила из каменоломен в местечке Тура, находящемся на другом берегу реки, к югу от Каира. Несколько таких камней лежат на вершине пирамиды Хефрена. Теперь желтые от времени, они когда-то сверкали белизной.

В конце 1966 года я навестил д-ра Али Хасана, когда он раскапывал могилы за пирамидой Хефрена. Он только что отбросил кучу мусора, сотни лет лежавшего у основания пирамиды. Под ним он обнаружил много полированных каменных глыб из Туры, прекрасно сохранивших свой первоначальный цвет и совсем не пострадавших от времени. Глядя на эти белоснежные камни, понимаешь, как должны были ослепительно блистать эти белые чудовища!

Высокие белые скалы Туры (ныне пригорода Каира) используются сегодня как каменоломни для национализированной цементной промышленности Египта. Ежегодно здесь добывают тысячи тонн камня, дробят его и превращают в один из лучших цементов мира. Современный Каир, по сути дела, построен из этого замечательного материала, а улицы Туры, автобусы, дома, лодки и ослов покрывает тонкий слой белой пыли.

Строителей Каира всегда привлекало наличие хорошего камня. Но тончайшими знатоками этого камня были скульпторы и архитекторы Хуфу. Они не только шлифовали его до толщины оптического стекла и создавали из него каменных колоссов, но и с удивительной изобретательностью использовали камень прямо на месте. Сейчас полагают, что фундамент пирамиды № 2 представляет собой находившуюся здесь каменную скалу, а Сфинкс (вероятно, идеализированный портрет Хефрена) не что иное, как обработанный мягкий камень, оставшийся на поверхности после того, как строители использовали имевшийся тут камень твердый. Скала сама по себе напоминала крадущегося льва, и, как пишет д-р Ахмад Фахри в книге "Пирамиды", архитекторам Хуфу она представилась в виде великолепного Сфинкса. Они превратили мозоливший глаза уродливый камень в блистательный памятник своим царям.

К сожалению, камень, из которого выбит Сфинкс, очень мягок и сильно пострадал от эрозии, но еще больше от рук уродовавших его сотен поколений визитеров. Нос Сфинкса отломал не Наполеон, а религиозный шейх, пытавшийся уничтожить его в 1496 году. А любители надписей приступили к "работе" чуть ли не в день его создания. Самая знаменитая надпись на классическом греческом языке сделана на лапе Сфинкса во времена Птолемея. Писавший поясняет в стихах, что он, подобно Сфинксу, предпочитает веселье и танцы "перерезанным глоткам людей":

...они тоже разрушены, 
Эти стены Фив, что построили Музы; 
Но стена, принадлежащая мне, не знает страха 
                                    перед войной, 
Она не знает ни разрушений войны, ни стенаний. 
Она наслаждается пирами и празднествами, 
Хорами юношей, собранных со всех сторон. 
Мы слышим флейты, а не трубы войны, 
И кровь, что заливает землю, - это кровь жертвенных 
                                             быков, 
А не из перерезанных глоток людей...

Я помнил эти греческие стихи по книге покойного д-ра Селима Хасана "Великий Сфинкс и его тайны" и попросил его племянника д-ра Али Хасана оторваться от раскопок и пойти со мной к Сфинксу, чтобы найти эту жемчужину классического вандализма. Мы так и не нашли ее - стихи исчезли! Каким образом?

- Не знаю, - сказал в отчаянии Али Хасан после того, как мы осмотрели Сфинкс с ног до головы, - ума не приложу!

Либо мы просто не заметили стихи (что маловероятно), либо же они исчезли раз и навсегда, что тоже сомнительно. Во всяком случае, это была одна из немногих надписей, которую следовало сохранить.

Надписи и туризм всегда сопутствуют друг другу, и с тех пор, как пирамиды перестали быть заповедником, люди стремились взглянуть на них.

Всерьез туристы потянулись сюда примерно с 700 года до н. э., и с тех пор столько тысяч людей забирались на вершину большой пирамиды и писали там свои имена, что я спросил крестьянского парня, который за деньги поднимается на пирамиду и спускается с нее за семь минут, сколько имен нацарапано на ее вершине.

- Около миллиона, - ответил он, не задумываясь. Из миллиона он запомнил только два имени: Эдуарда VII и короля Фарука. Самый известный вандал современности - Белцони, цирковой силач XIX века, грабитель могил и археолог-самоучка. В 1818 году он пробрался внутрь второй пирамиды и не только выбил на камне у пролома свое имя, но и вывел большими черными буквами прямо на могиле: "Scoperta da G. Belzoni. 1818".

До того как Белцони и подобные ему создали вокруг пирамид сенсацию и европейская публика хлынула к памятникам, их посещали (довольно ограниченно) путешественники, военные, политические деятели, исследователи и философы, то есть лица, приезжавшие в Каир по делам. Некоторые изучали пирамиды, но в большинстве своем были простыми туристами. Вероятно, пирамиды посетили Цезарь и Клеопатра, когда они поднимались по Нилу на роскошной барке Клеопатры. Геродот приходил сюда в сопровождении жреца из Гелиополиса, наверно, здесь побывал и Платон, изучавший науки в соседнем Гелиополисе. Посмотрели пирамиды Страбон, Диодор и почти все, кто путешествовал по Египту за две тысячи лет нашей эры. Лишь редкие гости Каира избегали взглянуть на них. Из значительных лиц, которые отказались ехать к пирамидам, стоит упомянуть Шатобриана. Но он все же послал слугу, чтобы тот поднялся на вершину большой пирамиды и выцарапал имя своего хозяина - в знак того, что Шатобриан знал о существовании древнего памятника.

Сейчас "организованные" туристы могут увидеть и услышать все о пирамидах за один час, ибо система осмотра пирамид достигла совершенства. Польза от этого Каиру неоценима, и хотя международные и местные войны часто прерывали поток туристов, он рано или поздно возобновлялся в прежних масштабах. Продолжают поездки и ученые, так как с археологической точки зрения пирамиды еще далеко не исследованы.

Война 1967 года помешала одному интереснейшему событию в области пирамидологии. Д-р Луис Альварез из Калифорнийского университета собирался с помощью электронного прибора сделать "рентгеновское просвечивание" пирамиды № 2, с тем чтобы установить, есть ли внутри еще гробницы.

Вполне естественно, что Каир богатеет на пирамидах, теперь неотделимых от него, как и сам Каир неотделим от пирамид.

Однако из сотен тысяч людей, побывавших здесь за последние две тысячи лет, только немногие обращают внимание на самую интересную пирамиду - четвертую. Сама по себе маленькая пирамида ничем не примечательна, ее с трудом можно найти. Но она является краеугольным камнем сложной исторической неразберихи, унаследованной нами от создателей пирамид.

Первая и самая большая пирамида (Хуфу, или Хеопса) была построена в разгар процесса концентрации экономической власти, символом которой был "один царь и один бог". Колоссальные материальные излишки находились в руках правящего класса, нуждавшегося в крепкой организации для сохранения своего господства. Так зародилась абсолютная власть фараона. Только ему в Египте дозволялось обращаться к богу, а поэтому вся экономика страны была подчинена его нуждам и интересам. Хуфу торжественно захоронили в пирамиде № 1, но в последующие шестьдесят лет знать и жрецы, управлявшие хозяйством Египта в интересах фараона, стали выражать недовольство абсолютизмом, ибо он лишал их богатств.

Они жили в соседнем Гелиополисе и боролись за подлинную власть в стране, так как фактически являлись лишь ее администраторами. По мере обострения конфликта пирамиды, построенные преемниками Хуфу, становились все меньше и дешевле.

Когда Менкаура возводил третью пирамиду, конфликт между фараоном и жрецами достиг такого накала, что следующий фараон, Шепсескаф, был вынужден покинуть этот район и вовсе отказаться от мысли быть погребенным в пирамиде. Поступая подобным образом, он, очевидно, сделал попытку сломить власть жрецов, контролировавших храмы у пирамид, а может быть, жрецы заставили его отказаться от создания колоссальных памятников для увековечивания королевской мощи и расточительности. Так или иначе Шепсескаф построил в пустыне Мастабат Фарун не пирамиду, а "мастаба" (надгробие - арабск. яз.).

Последнюю главу в эту историю вписала сестра Шепсескафа - Кенткоус. При ней "божественное государство" рухнуло и жрецы захватили власть. Кенткоус вышла замуж за жреца из Гелиополиса, и переход власти к жрецам был завершен. С ее сыновей начинается пятая династия, которая была скорее феодальным царством, нежели "божественным государством" фараонов. Фараона стянули с небес и превратили в земного человека. Ра, абстрактный бог Солнца, стал могущественней фараона, и вполне понятно, что богом Ра ведали жрецы Гелиополиса. Фараон еще оставался в представлении общества полубогом, сыном бога, но абсолютизм, возникший в доисторические времена, исчез навсегда. Кенткоус сыграла важную роль в этой исторической революции, и возникшая здесь ранняя форма феодализма была своего рода предвестником исторического развития Европы.

Если бы прекрасная царица (известно, что она была очень красива) захотела, ее могли бы захоронить вместе с братом в Мастабате Фаруне, но она предпочла плато со старыми пирамидами, где покоился прах ее предков. Заброшенная четвертая пирамида и есть ее могила. Это небольшое сооружение позади Сфинкса, похожее на часовню в скале, с огромным погребальным отверстием и нишами, идущими вокруг стен. Перед входом - черная песчаная терраса: превратившиеся в пыль остатки глиняных жилищ рабочих, строивших могилу.

Ученые долго спорили на тему: могила это или пирамида? Д-р Селим Хасан, один из ведущих египтологов, настаивает, что это пирамида. Но его преемник в Управлении по охране древних памятников д-р Ахмад Фахми не согласен с ним.

По сути дела, оба они правы. Снаружи это пирамида, внутри - просто могила. С археологической точки зрения это не пирамида, но у памятника явно выраженные внешние признаки пирамиды. Исторически она является и тем и другим, что важнее всего. Кенткоус не могла полностью отрешиться от прошлого, но она уже осознавала будущее. И эта маленькая женственная пирамида для человека, разбирающегося в истории, куда ценнее трех ее гигантов братьев, возвышающихся на холме, Так завершилась эпоха влияния пирамид на раннюю историю Каира, ибо после того, как была захоронена в часовне Кенткоус и навеки замурована тяжелая каменная дверь, господство живых и власть мертвых переместились на другой берег реки - в древний Гелиополис. Сейчас это беднейший район Каира, но во времена Кенткоус он был центром науки и знаний античного мира и подлинной столицей Египта.