VIII. Прощание с мумией

Процессия с трудом добирается до гробницы^*. Здесь тоже стоят маленькие лавочки, где торговцы разжигают курильницы с ручкой и охлаждают воду в больших глиняных кувшинах. Богиня Запада невидима и предстает перед людьми только в образе сокола на стеле. Саркофаг снимают с катафалка и ставят перед стелой. Вдова падает на колени и обнимает его обеими руками. Один из мужчин делает маленький колпачок из волос и благовоний, подобный тем, которые водружали на голову гостей в дни приемов. Плакальщицы, дети, члены семьи бьют себя руками по голове еще отчаяннее, чем в начале церемонии. Но жрецам необходимо выполнить очень важный обряд. Они уже расставили на столе самое необходимое для "тризны" - хлебцы и кружки с пивом, а рядом положили какие-то странные предметы: тесло, тесак в форме страусового пера, муляж бычьей ноги, палитру с двумя завитками на краях. Эти предметы понадобятся жрецу, чтобы устранить последствия бальзамирования и вернуть усопшему возможность двигаться. Он снова сможет видеть. Он откроет рот, чтобы говорить и есть (так называемый обряд "отверзания уст и очей").

^* (Davies. Neferhotep, c. 24; Mem. Tyt., IV, 19, 21; Wr. Atl., I, 131, 166, 217.)

Момент расставания приближается. Скорбь присутствующих достигает предела. Вдова начинает первой: "Я жена твоя, Меритра, о великий, не оставляй меня. Неужели ты хочешь, чтобы я от тебя удалилась? Если я уйду, ты останешься один. Кто будет там с тобой, в твоем окружении? Ты так любил пошутить, а теперь ты молчишь, ты не говоришь со мной!"

Прощание с покойным перед входом в гробницу

Ей вторят хором женщины: "Горе, горе! Плачьте, плачьте, плачьте не переставая! Добрый пастырь ушел в страну вечности. Толпа людей удалилась от тебя. Теперь ты в стране, которая любит одиночество. Ты, кто любил шевелить ногами, чтобы ходить, теперь ты пленен, запеленат, связан. Ты, кто имел столько тонких одежд, теперь ты спишь в пеленах!"

Остается только спустить саркофаг в гробницу и расставить там погребальную утварь^*. Катафалк теперь пуст. Давшие его напрокат жрецы отвезут его в город, где их уже дожидаются другие клиенты.

^* (Davies. Neferhotep, c. 25-26.)

Гроб в форме мумии опускают в прямоугольный каменный ящик; он вырублен заранее, украшен рельефами и поставлен на место. Некоторые предметы - трости, оружие и, может быть, амулеты - кладут рядом с гробом и закрывают каменный саркофаг тяжелой крышкой. Около него ставят ящик с канонами, лари со статуэтками-ушебти и прочую утварь. Главное, не забыть то, что прежде всего понадобится покойному, - пищу для его рта и, как мы их называем, "прорастающих Осирисов" - деревянные каркасы, напоминающие мумию Осириса, обтянутые грубой тканью. Их наполняли смесью ячменя с песком и поливали в течение нескольких дней. Ячмень прорастал. Когда побеги достигали двенадцати - четырнадцати сантиметров, им давали засохнуть на корню и затем заворачивали в пелены. Египтяне надеялись ускорить воскрешение усопшего, ибо Осирис прорастал точно так же до момента своего возрождения. В более древних гробницах той же цели служили вазы, разделенные на две части поперечной перегородкой с дырочками. В нижнюю часть наливали воду, в верхнюю клали луковицы водяной лилии. Она выпускала корни, которые через отверстия спускались к воде, а вверх луковица выбрасывала стебли через одну, а иногда через три горловины, и лилия расцветала. Этот обычай, очень распространенный в эпоху Среднего царства, позднее был забыт, когда на смену цветущим вазам пришли "прорастающие Осирисы" - еще одна победа культа Осириса над древним солнечным культом^*.

^* (Fraser J.-G. Atys et Osiris, P., 1926, c. 112-113; Kemi, IV, 161-168.)

Изображение гробницы Осириса в храмах греко-римского периода (вверху - 'прорастающий Осирис', внизу - Исида и Нефтис у гроба Осириса)