01.07.2017

Дети Амарны

Новые данные свидетельствуют, что при сооружении в XIV веке до нашей эры Амарны – столицы фараона-реформатора Эхнатона – использовался труд детей и подростков.

Амарна – это современное арабское название. Когда этот город был столицей Египта, он назывался Ахетатон. Когда к власти пришел Аменхотеп IV, он с первых лет правления развернул грандиозное преобразование: вместо культа Амона-Ра, занимавшего в то время главенствующую позицию в египетской религии, он выдвинул на первое место бога солнечного диска Атона, раньше бывшего третьестепенным божеством. Спустя пару лет правления фараон провозгласил Атона главным и единственным богом Египта. Почитание всех прочих богов если не отменялось совсем, то приобретало вспомогательный характер, так как они воспринимались как не более чем прислужники Атона.

Фараон сменил имя Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («Угодный Атону»), повелел соответствующим образом поменять имена своей семье и придворным. Он намеревается покинуть Фивы, центр культа Амона, и в срочном порядке начинает строительство нового города – Ахетатона («Горизонт Атона»). Город уже через два года провозглашается столицей Египта. Там был выстроен огромный дворец для фараона, главный храм Атона, особняки вельмож и кварталы ремесленников. Храмы Атона строились и по всей стране. В последние годы царствования Эхнатон полностью отказался от элементов терпимости по отношению к старым богам. Их храмы закрывались, почитание запрещалось и даже имена выскабливались с настенных росписей.

Но удивительный пример древнеегипетского монотеизма не продержался долго. После смерти Эхнатона почитание Атона прекратилось. Его сын Тутанхатон сменил имя на Тутанхамон. А город Ахетатон был заброшен, не просуществовав и двух десятков лет. Фиванские жрецы сделали все возможное, чтобы память о фараоне-реформаторе и о его столице стерлась.

Первые известия из эпохи Эхнатона ученые получили в 1880-е годы, когда у арабской деревни Телль-эль-Амарна были найдены глиняные таблички с письменами. Но поначалу они не привлекли внимания. Раскопки в Амарне начались лишь в 1891 году. Руины царского дворца нашел там знаменитый британский египтолог Флиндерс Питри. С 1907 года в Амарне работал немец Людвиг Борхардт. Самой знаменитой его находкой стал бюст Нефертити – жены Эхнатона. С тех пор раскопки в Амарне продолжаются, прерываясь только на время мировых войны.

В последние годы исследования «Амарнского проекта» сосредоточены не на роскошных дворцах и храмах Амарны, а на кладбищах города, где хоронили простых людей, строителей и ремесленников. Антрополог Гретхен Даббс (Gretchen Dabbs) из Университета Южного Иллинойса изучила по их костям состояние их здоровья. Она обнаружила у них массовое распространение заболеваний суставов, вероятно, связанное с поднятием тяжелых грузов, а также признаки цинги и других недугов, связанных с плохим питанием. Но иногда ей попадались скелеты со следами ранений в спину, который трудно было посчитать ранами, полученными в битве. В частности, у пяти мужчин на лопаточных костях оказались следы ударов копья. По мнению Даббс, они были подвергнуты наказанию, упоминавшемуся в настенных египетских надписях как «сто ударов плетью и пять ран». Согласно надписям, оно полагалось за кражу шкур животных. В другом исследовании Джером Роуз (Jerome Rose) из Университета Арканзаса также обнаружил на скелетах строителей Амарны следы хронического недоедания, больших физических нагрузок и многочисленных травм, а на останках детей также признаки рахита и цинги.

Всего, по оценкам исследователей, на кладбище к югу от города было погребено около шести тысяч человек, из которых на данный момент обнаружены и изучены костные останки примерно четырехсот. Все они подтверждают картину бедности, тяжелого труда, недоедания, частых травм и относительно ранней смерти. Различия в степени дохода погребенных были невелики, лишь у некоторых имелись определенные признаки обеспеченности, например, деревянные гробы. Распределение возрастов умерших соответствует привычной для древних популяций картине. Детская смертность очень высокая, затем она снижается, но по мере старения возрастает вновь.

В 2015 году археологи приступили к изучению еще одного простонародного кладбища, находящегося к северу от города. И тут начались неожиданности. Во-первых, захоронения оказались еще более бедными, чем на южном кладбище. Почти никаких погребальных даров и только грубая ткань, в которую обвертывали тела. А во-вторых, что самое странное, почти все скелеты на кладбище принадлежали детям, подросткам. Самыми старшими оказывались люди, которым было немногим больше двадцати лет. Ни взрослых, ни младенцев.

Когда было раскопано уже 105 скелетов, Гретхен Даббс определила, что более 90% из них имели на момент смерти возраст от семи до двадцати пяти лет, причем большинство были младше пятнадцати. Это казалось странным, ведь именно промежуток от семи до двадцати с лишним был возрастом, в котором древние жители Египта не должны были массово умирать. Они уже миновали ранний детский возраст с его высокой смертностью, но еще не были ослаблены болезнями и тяжелыми условиями жизни, как более пожилые люди. Здесь же детей до семи лет оказалось только трое.

Скелетные патологии тоже обращали на себя внимание. Для столь молодого возраста умерших у них было необычно много травматических повреждений. Среди лиц 15–25 лет различные травмы имелись у большинства, а около десяти процентов из них еще страдали остеоартритом. Даже у детей младше 15 лет 16% имели следы повреждений позвонков и других травм, обычно связанных с тяжелыми физическими нагрузками.

Наиболее вероятное объяснение всего этого состоит в том, что кладбище было специально предназначено для детей, работавших на строительстве Амарны. Примерно с семи лет они были в состоянии выполнять приказания и переносить грузы, поэтому более младших детей среди них не было. Не было и людей старше 25 лет. Либо потому, что, повзрослев, они распределялись на другие работы, либо просто из-за того, что в таких условиях работники не доживали до старшего возраста.

Примечательно, что юные работники, видимо, были разлучены со своими семьями. Обычно в Древнем Египте родные заботились о достойном погребении покойного, здесь же небрежный характер захоронений и минимальное число погребальных даров указывают, что хоронили умерших чужие люди. Обращает на себя внимание и большое число захоронений нескольких человек в одной могиле. 43% могил с северного кладбища содержат более одного покойного, тогда как на других кладбищах Амарны такие случаи единичны.

На южном кладбище в могилах со множественными захоронениями обычно лежат покойные разного возраста, что позволяет предположить, что это члены одной семьи. Многоместные могилы с южного кладбища шире одиночных, а скелеты в них лежат бок о бок. На северном кладбище все иначе. В могилах могут быть до шести скелетов детей близкого возраста, так что вряд ли тут можно предполагать семейные захоронения. По размеру эти могилы не превышают одиночных, а скелеты там лежат друг на друге.

Возможно, могилу копали заранее, и помещали туда столько человек, сколько умерло к моменту, когда она была готова: иногда одного, иногда двух или больше. Как часто производились такие захоронения, неизвестно. Общее же число могил на северном кладбище достигает по меньшей мере двух тысяч.

Вряд ли эти дети могли заниматься какой-нибудь работой, требующей высокой квалификации, быть резчиками по камню или плотниками, расписывать стены. Скорее всего, они добывали в карьерах камень для строительства зданий Амарны. Кем они были, мы не знаем. Может быть, это дети рабов. А может, они были доставлены на строительство по разнарядке, и египетские семьи были обязаны отдавать одного из детей для работ в Амарне.

Можно предположить, что это дети какого-то народа, покоренного египтянами в ходе войны. В годы правления Эхнатона войны велись в азиатских владениях Египта. Но пока те немногочисленные предметы керамики и другие артефакты, обнаруженные на северном кладбище, никак не демонстрируют неегиптеского происхождения. Есть надежда, что этническую принадлежность погребенных удастся уточнить после проведения анализа ДНК.

Пока же ученые задают все новые и новые вопросы. Например, если детский труд использовался при строительстве Амарны, не мог он применяться и на других стройках Древнего Египта? Или же эта особенность, свойственная только экстренным строительным работам в новой столице Эхнатона? Данных для ответа на этот вопрос пока не хватает. В отличие от Амарны, в других местах или не сохранилось столь обширных кладбищ простых египтян, или же они пока недостаточно изучены.

Максим Руссо

Источники:

1. polit.ru